Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-ФранцисскийВладыка Иоанн приехал к нам в Сиэтл с Курской Коренной иконой Божией Матери. Вместе с епископом Сиэтлийским Нектарием (Концевичем) они на следующий день собирались везти чудотворный образ в канадский Ванкувер. В этой связи оттуда приехали два человека, чтобы сопровождать их.

На последней литургии я прислуживал владыке Иоанну – была традиционная архиерейская служба, только без диакона. Конечно, тогда никто не предполагал, что все закончится именно так. Все было как обычно, за исключением того, что владыка после службы необыкновенно долго оставался в алтаре – наверное, часа 2,5–3. Это было самое главное, чем тот день отличался от других.

Надо сказать, что владыка не любил опаздывать. После службы он хотел навестить кладбище недалеко от собора, но время уже было 15.30, а он не выходил из алтаря. Все ждали его в приходском доме – владыка Нектарий, мой папа – чтец и регент нашего хора Георгий Кальфов, а также те два гостя из Канады – Георгий Патрикеев и Патрик Брэдин.

Наконец, архиепископ вышел из алтаря и отправился на второй этаж дома, где у него была келлия. Все продолжили ждать. Примерно в 16.30 мы услышали, как наверху что-то упало.

Все было очень тихо и спокойно

Конечно, все быстро пошли туда. Папа увидел, что владыка лежит на полу. Владыка сказал ему, что никогда себя так не чувствовал себя. Он не сказал, что плохо, он сказал, что именно так. Папа поднял его, усадил на кресло. Владыка благословил папу и отдал душу Господу. Все было очень тихо и спокойно.

Даже годы спустя моему папе было очень трудно осознать случившееся. До конца жизни он не смог понять, почему так случилось, что именно он был с владыкой в последние минуты его жизни. Была ли это благодать Божия, наказание или что-то еще? И я тоже этого не знаю. Но папе всегда это мешало. Он очень любил владыку.

Кровать, на которую положили св. Иоанна

Один из спасателей сказал: «Какая мирная кончина»

Когда владыка скончался, нам нужно сразу было решать множество вопросов. Представьте себе: 1966 год, факсы еще не придумали, телефоны были допотопные, да к тому же еще и праздничные выходные перед Днем независимости США – 4 июля. Номера Службы спасения 911 еще не было, требовалось позвонить оператору скорой помощи. Пожарная станция находилась в полутора кварталах от собора, сразу же позвонили туда. Когда пожарная команда приехала, владыка уже ушел, и один из спасателей сказал: «Какая мирная кончина».

Все сразу стали решать, что делать. Нужно было сообщить в Синод Русской Зарубежной Церкви в Нью-Йорк, в Сан-Франциско, связаться с похоронным бюро. У нас был только один телефон, поэтому супруга нашего настоятеля пошла домой, и стали звонить оттуда.

Из Сан-Франциско через несколько часов прилетели нынешний епископ Чикагский Петр (Лукьянов) и его брат Николай, бывший староста Радосте-Скорбященского собора, они привезли специальные одеяния. К этому времени нужно было подготовить тело владыки. Владыка Нектарий и отец Андрей Наконечный, наш священник, стали готовить тело к облачению.

Кроме того, необходимо было понять, как отвезти владыку обратно в Сан-Франциско. От властей штатов Вашингтон, Орегон и Калифорния требовалось разрешение, чтобы в случае приземления самолета на их территории они могли принять тело у себя. Это связано с местными законами, поскольку владыку, как монаха, не бальзамировали.

В этой связи все документы нужно было подготовить до следующего утра, а уже был вечер субботы. Я не знаю, каким образом это удалось, но все было сделано вовремя. Братья Лукьяновы помогли владыке Нектарию обмыть тело и облачить.

Сергей Кальфов

Я выбрал гроб голубого Богородичного цвета

Тем временем мы с папой среди ночи поехали в похоронное бюро за гробом. Там было только три-четыре гроба, которые можно было купить на месте. Папа спросил меня: «Сережа, какой выбрать?» Я увидел, что там есть голубой – это Богородичный цвет. Мы решили взять его.

Когда сотрудники похоронного бюро привезли гроб в собор, нам нужно было перенести владыку туда. Его тело несли шесть молодых взрослых мужчин, включая моего папу. Я шел впереди с жезлом владыки. Даже сейчас у меня по коже мурашки, когда вспоминаю это.

Интересно, что все эти люди имели отношение к владыке в разные периоды его жизни по всему миру. Один, Патрик Брэдин, был из приюта, созданного им в Шанхае, Юрий Хрущев знал его еще по Югославии, братья Лукьяновы – из Сан-Франциско, а мой папа – чтец собора в Сиэтле.

Примечательно, что они – здоровые сильные мужчины – еле-еле удерживали тело. Папа потом говорил, что по тяжести это было, словно несли золото, хотя владыка был маленького роста и весил, наверное, 60 килограмм.

Служба по святителю Иоанну в Сиэтле

Прощались с владыкой несколько дней, но следов тления на теле не было

В соборе сразу же стали читать псалмы. Совершили раннюю литургию, после чего отслужили панихиду. Многие тогдашние наши прихожане, как и владыка, приехали из Китая и знали его много лет.

Все делалось оперативно. Тело владыки не было бальзамировано, поэтому его по закону требовалось доставить в Сан-Франциско не позднее, чем через сутки после кончины.

3 июля около 10 часов утра служба в нашем храме завершилась, гроб закрыли и отвезли на аэродром.

Если не ошибаюсь, в целом прощание с владыкой – не только у нас, но и в Сан-Франциско – продолжалось 5–6 дней, и никаких следов тления за это время не было.

Сейчас, даже спустя 55 лет, я вспомнил все события тех дней и прослезился. Владыка для меня был близким человеком. Это святой, которого я знал с детства. Других таких людей мне встречать не доводилось. Для меня он всегда был владыкой.